Самой большой из них была «Нарра», эль-челнок, приписанный к эскадрилье. В отличие от своих собратьев он не был украден у Империи или захвачен в бою. Его экспроприировали у имперского капитана, который решил распроститься с флотом и некоторое время поправлял свои дела контрабандой. Поэтому «Нарра» была счастливой обладательницей дополнительных трюмовых помещений, нигде не афишируемых и спрятанных за панелями.

Остальные восемь машин принадлежали к гордому племени «крестокрылов». Четыре из них видели немало боев и принадлежали Веджу Антиллесу, Уэсу Йансону, Мину Дойносу и Мордашке. А по соседству с ветеранами разной степени потрепанности примостились четыре новеньких, с иголочки истребителя. Широкая улыбка Келла Тайнера отразилась в сверкающем, не знавшем ни царапин, ни вмятин, ни ожогов боку одного из них. Спящие в своих гнездах позади пилотских кабин астродроиды казались сторожами.

— Как я их ненавижу! — с чувством сообщил стоящий рядом с Тайнером человек.

Келл ошарашенно оглянулся. Куббер Дайне, старший механик эскадрильи, был несколько ниже среднего роста и гораздо больше среднего веса, поэтому комбинезон распирало в швах. Когда комбинезон начинал свою жизнь, он был веселенького оранжевого цвета, но столько раз подвергался стирке и, несмотря на это, так был заляпан, что никто не поручился бы угадать, какой была его первоначальная окраска Хозяин одежки был ей под стать. Широкую плоскую физиономию старшего механика казалось соорудили из куска рубленого мяса и богато задекорировали волосами, поэтому если кто-то замечал, что крохотные темные глазки, утонувшие в складках кожи, смотрят на мир на редкость интеллигентно, то не верил.

— Вы ненавидите «крестокрылы»? — изумился Келл, — Нет-нет-нет! Терпеть не могу новенькие «крестокрылы», с завода… Они такие сладенькие, чистенькие, точно девочки-малолетки. Но приподними панели, и что ты там видишь?

Келл представил и покраснел.

— Заводские дефекты, — наставительно пояснил Куббер, — которые только и ждут удобного случая, чтобы проявить себя. Ошибки сборки, которые никто не заметил. А хуже всего, что в «Инкоме» все время вносят улучшения и даже не думают их документировать или хотя бы протестировать эти свои новинки!

— Или испросить вашего разрешения на них, — подмазался Тайнер.

В куске сырого мяса образовалась щель от уха до уха.

— О, дитя соображает! Лады, сосунок. Давай распотрошим этих девственниц и глянем, что с ними не так.

Через несколько минут Келл убедился, что старший механик прав на все сто процентов. Направляющие ложементов, по которым их отодвигали от пульта, приспосабливая под рост пилотов, были сделаны не из металла, как привык Тайнер, а почему-то из пластика Келл понятия не имел, сколько времени продержатся хрупкие полозья под большим весом. Тайнер сделал пометку, сменить. На одной из машин не работал замок колпака кабины. Инерционные компенсаторы, проекторы антигравитации, которые спасали пилота от перегрузок во время маневрирования, были меньше, чем раньше, и не имели связи с бортовым компьютером. Еще на одной машине обнаружился неизвестной породы модуль в кормовой части., но Келл так и не сумел отыскать проводов или еще чего-нибудь, что связывало бы модуль с внутренностями истребителя.

Поэтому когда в ангар прибыл Антиллес и спросил: «Ну как?», Тайнер вылез из разобранной машины и доложил: — Просто ужас.

Куббер выпростался из соседнего истребителя.

— Ничего хуже не видел, — подтвердил он.

Его помощники, облепившие два других «крестокрыла», прокричали с безопасного расстояния свое мнение в самых подробных и неприятных выражениях. Но близко не подходили — на всякий случай.

Некоторое время Ведж в упор разглядывал Куббера и Келла с плохо скрытым непониманием, с которым нормальные люди воспринимают декларации межпланетного общества небесных механиков. Потом подавил вздох.

— Будут они завтра готовы или нет?

Куббер с сомнением принялся ожесточенно чесаться.

— Ну, две штуки сделаем, сэр. Тайнер подпел: — Если первичная диагностика пойдет хорошо, то три. Куббер сказал: — А если на испытаниях экструдера системы охлаждения произойдет чудо, то теоретически и все четыре, сэр. Может быть.

Тайнер чуть было не заржал, испортив картину. Конструкция «крестокрыла» не предусматривала никакого экструдера.

Антиллес погрустнел.

— Ладно, сделайте, что сможете. Келл отсалютовал.

— Будет сделано, сэр!

— А когда отыщете среди непосильных забот время, — со странным выражением добавил Ведж, — закрасьте красные полосы на всех машинах, исключая мою и лейтенанта Иансона. Замените на серые.

— Будет сделано! — Келл был сама услужливость.

Когда командир убыл к своему личному «крестокрылу», стоящему в стороне от других, Тайнер повернулся к толстячку-механику.

— Что скажете? Один час или два? Куббер что-то высчитывал на пальцах.

— Один. Если только не займемся покраской. А мы не займемся. Ты играешь в сабакк, сынок?

— Немного. И не слишком хорошо, сэр.

Куббер гулко похлопал себя по объемистому животу.

— Я что, похож на дурака? «И не слишком хорошо, сэр»! — передразнил он. — Моя шестилетняя дочь врет лучше тебя.

— Ну, я не часто вру. И не слишком хорошо, сэр. Старший механик фыркнул и ввинтился под капот двигателя.

Весь следующий час Ведж Антиллес слонялся без дела по ангару и доводил механиков до нервного срыва. Он не вмешивался в работу, не задавал вопросов, он просто периодически останавливался неподалеку, саркастически хмыкал и шел дальше. Техники платили комэску тем, что деланными громкими голосами повествовали о страшных и необычайных поломках и том, как в результате неполадок пилоты теряли свои молодые и буйные головы. Работа была давно окончена, но Куббер не мог распустить команду, пока здесь был Антиллес, а тот не уходил и только весело подмигивал старшему механику, проходя мимо.

Когда напряжение доросло до критической точки, с дальнего конца входного туннеля раздался характерный звук: басовитое негромкое гудение поля. Затем откатились тяжелые створки ворот. В проеме были видны пыльная лунная поверхность, гребни кратеров, силуэты геоде-зиков, близкая кромка горизонта и звезды.

Одна из звезд стремительно увеличивалась в размерах. Метров за сто до входа в туннель объект приобрел вполне узнаваемые очертания.

— Кореллианский транспортник, — предположил Келл. — ИТ-1300.

— Не просто какой-нибудь ИТ-1300, — невнятно пробурчал Куббер; из двигателя торчала только его задняя часть. — Это «Тысячелетний сокол».

Келл присмотрелся.

— Вы уверены?

— О да. Я год просидел на Хоте и каждый день ходил мимо этой кучи ржавчины и перегоревшей изоляции. Вот только обслуживать ее мне не дали, потому что Соло выходит из себя, если кто-то другой хоть пальцем прикоснется к его драгоценной девочке. А его косматый приятель ненавидит всех, кто не нравится Соло. Один раз эта парочка выказала твоему комэску, сынок, высшую степень расположения — доверили прикрутить гайку. Всегда можно узнать эту птичку по специфическому рисунку коррозии.

В ушах негромко щелкнуло, когда фрахтовик прорвал тонкую пленку защитного щита, который пропускал транспортные средства, одновременно удерживая внутри базы воздух. «Сокол» грациозно проплыл к самой просторной полосе, развернулся, чтобы смотреть в сторону выхода, и выпустил шасси. И только после этого пошел на посадку, изумив окружающих мастерством пилота.

Антиллес уже стоял рядом и ждал, когда опустится трап. Еще через несколько минут вниз по рампе прошагал генерал Соло; Келл даже не сразу узнал его. Он привык видеть генерала в новостях, но вместо человека, который себя чувствовал неуютно, затянутого в мундир, сейчас видел лихого контрабандиста в застиранной свободной рубахе, жилете и штанах военного образца с кореллианскими «кровавыми полосами». А еще на физиономии Соло цвела широчайшая довольная ухмылка.

Генерал облапил Антиллеса, отвесил ему дружеский хлопок по плечу, от которого комэск едва устоял на ногах. Потом, обняв, поволок Веджа к выходу в коридор. До Тайнера долетели обрывки фраз: «… пошло оно все к ситхам… дипломатия эта, чтоб ее… Зсинж…» Начальство скрылось из глаз.